|
Смена (Ленинград) 08.06.77
Такой трудный «звёздный час»
В эти дни во Дворце спорта «Юбилейный» поёт Алла Пугачёва.
Мы, зрители, чаще всего видим артистов во время их выступлений — на сцене или на телеэкране, и привыкаем как-то к тому, что они всегда оживлённые, улыбающиеся, весёлые. Такими они нам запоминаются. Такими мы и представляем их.
Именно поэтому в этой очень усталой, грустной молодой женщине, говорившей едва слышным голосом, трудно было узнать ту самую Аллу Пугачёву, которая только что легко «заводила» зал почти в шесть тысяч зрителей.
Она выступала менее часа, но только здесь, за кулисами «Юбилейного», глядя на уже переодевшуюся в симпатичный халатик и без сил сидевшую в кресле певицу, я поняла, как самоотверженно «выкладываются», с какой самоотдачей работают на своих концертах артисты. (Правды ради, добавлю: не все. Есть такие, что споют три концерта в день, и хоть бы что!).
Сегодня мы говорим о ней: это «явление». Её манеру пения, её голос мы не спутаем, отличим среди десятков других. Но к этому успеху Алла Пугачёва шла долгих 10 лет.
— Это были трудные годы и если я их выдержала, то только потому, что верила — моё время непременно наступит.
Уже в шестнадцать лет она пела на сцене, записывалась на радио. И всё же… не запомнилась. Наверное, потому, что все начинающие певцы как-то похожи — нет ещё мастерства, не найден, как говорится, свой почерк.
И, поняв вот эту необходимость совершенствоваться, работать над собой, она уходит «в тень». Заканчивает дирижёрско-хоровое отделение музыкального училища имени Ипполитова-Иванова, ездит по комсомольском стройкам с бригадой радиостанция «Юность». Работает солисткой в маленьких и больших ансамблях, в Липецкой филармонии, в оркестре Лундстрема.
И только осенью семьдесят четвёртого, трезво оценив свои возможности, свой опыт, накопленный за эти годы, решается выступить на V Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Её исполнению песни «Посидим, поокаем» наших ленинградских авторов Л. Муромцева и И. Резника по артистическому мастерству не было равных.
А уже следующий год приносит ей блестящую победу на конкурсе «Золотой Орфей».
Да, это была действительно сенсация, или, как писала зарубежная пресса, «пугачёвский взрыв». Болгария, тринадцать лет уже знавшая песню Эмила Димитрова «Арлекино», изумилась. Другое звучание, другие краски — это была та и не та, совершенно другая песня. Собственно, и не песня даже, а талантливый, с большим артистизмом исполненный микроспектакль о маленьком страдающем человеке в маске клоуна.
— С тех пор эта песня стала моей своеобразной, визитной карточкой. Люди узнали меня и сейчас слушают и воспринимают уже как бы через призму этого образа, в котором я им представилась. Через «Арлекино».
«Я шут, я арлекин, я просто смех, без имени и, в общем, без судьбы…». У кого из нас от этих слов певицы не сжималось сердце? А этот жуткий, шутовской смех, от которого мурашки по коже? Пугачёва, виртуозно владея голосом, создавая богатейшую палитру интонаций, найдя точное пластическое решение песни, в котором продумано всё — от взгляда до поворота головы, сумела так выразительно рассказать трагедию маленького человека «из толпы», что вот уже два года прошло, но каждый раз при звуках старого циркового марша, с которого начинается «Арлекино», мы замираем в ожидании Искусства.
— Если бы я так спела эту песню лет семь назад, то, думаю, мне сказали бы: «Чушь какая-то, так нельзя петь», моё прочтение песни воспринималось бы как какое-то кривляние. А сейчас современная эстрада позволяет самые смелые эксперименты. Да и зрителя уже не устраивает просто иллюстрация, он хочет видеть тонкое проникновение о психологию песенного образа, видеть раскованность исполнителя. Раскованность и свободу — это ведь очень важно.
И действительно, буквально с первой же песни, с первых же слов артистки в огромном зале Дворца спорта устанавливается необыкновенное взаимопонимание. Такая вот раскованность, непосредственность, демократичность, разговор со зрителями не с высоты, а «на равных» — эти качества всегда подкупают. Алла рассказывает о себе очень искренне я весьма смело. А вернее, не столько рассказывает, сколько, зная, видимо, отношение к себе по многочисленным письмам и вопросам слушателей, пытается довольно своеобразно, с присущей ей эксцентричностью, ответить на некоторые замечаний в основном критического свойства.
— Мне хотелось не с телевизионного экрана, а в каких-то непосредственных контактах познакомиться со зрителями. Эстрада — это же очень демократичный вид искусства. Это не театр, не цирк — здесь невозможно выступать без такого вот мгновенного зрительского соучастия. Такая эстрада, которая среди народа, идёт ещё ведь от самых ранних садово-парковых балаганных представлений. С таких подмостков можно было запросто разговаривать с людьми, которые, не отрывая глаз, смотрели тогда на ярмарочных куплетистов, конферансье. Сейчас, конечно, другое время, другие люди. Но потребность такого вот контакта на эстраде и сегодня остаётся.
Да, такая, ну что ли, импровизационная манера общения с залом — это огромное искусство, потому что необходимая степень свободы артиста появляется лишь после упорного труда. Это — во-первых.
А во-вторых, когда артист «с глазу на глаз» разговаривает с тысячами зрителей — это ещё и огромная ответственность. Публика ловит каждое слово, жадно впитывая всё — от манеры держаться до покроя одежды. И как же взыскателен и требователен к себе должен быть человек, решившийся вот так вот запросто говорить с людьми! Как же продумано должно быть каждое его слово!
Алла совсем недавно работает с этой программой. И то, как решительно она ищет путь к сердцу зрителя (и судя по реакции — небезуспешно), надо только приветствовать.
И всё-таки в устной части концерта не всё можно принять безоговорочно. Не хочется разбирать эти просчёты, потому что программа несомненно, будет меняться и обогащаться, скажу только, что «автопортрет», который «нарисовала» певица, получился каким-то скудным и, пожалуй, несколько одноцветным и потому оставляет ощущение незавершённости.
Конечно, не секрет, в какой «водоворот» подчас попадают популярные артисты. Маленькие и большие концертные залы, телевидение, радио, поездки в другие города, другие страны — в общем, нарасхват.
А так нужно в этом бешеном ритме остановиться, задуматься, проанализировать сделанное, заглянуть в будущее…
— Конечно, тяжело, чего уж тут говорить. Бывает такая невероятная усталость, что и петь не хочешь. Но вообще особенно концертами и выступлениями себя не перегружаю. Стараюсь делать только то, что приносит удовлетворение.
Но если бы я думала только об исполнении песни, или о репертуаре! А то у меня масса других проблем. Я должна думать и о музыкантах, с которыми работаю, то есть делать с ними определённое количество концертов, и о том, на какой аппаратуре они играют, и о том… Да что говорить! В общем, я сама себе и администратор, и режиссёр, и воспитатель.
Да, как тут не вспомнить, как растили на Западе Эдит Пиаф и Мирей Матьё. Там продумало было всё — от рекламы до причёски. Твёрдая, опытная рука импресарио лепила и формировала «звезду». Потому что будь талант хоть семи пядей во лбу, но один отвечать за всё, всё продумать и предвидеть он не может — ему это просто не под силу.
Вот и здесь, на концерте Пугачёвой, даже далёкие от профессиональной «кухни» зрители, по-моему, ощущали отсутствие опытной режиссёрской руки. И из программы песен, составленной не совсем продуманно, в которой был одновременно и незатейливый шлягер, и «Сонет Шекспира» на музыку москвича Бориса Горбоноса, не очень ясно было, что же хочет сказать певица, о чём хочет поведать своим слушателям, что её волнует.
Показалось напрасным и то, что в концерт не включены песни Микаэла Таривердиева из кинофильма «Ирония судьбы…», так блистательно открывшие новую грань её дарования.
«Мне нравится, что вы больны не мной…» Помните? Это ведь она, Алла Пугачёва, разбередила нам душу этой песней. Жаль, что её, так полюбившуюся, мы не услышали, да и прекрасная «краска» в программе, пожалуй, была потеряна.
— Советы? Вы знаете, мне как-то их не дают. Вот только очень помогает педагог в ГИТИСе — известный клоун Андрей Николаев. Он объездил почти весь мир, много видел, знает, что в искусстве происходит, какие достижения. Ведь в мировой эстраде много есть такого, на что можно и нужно ориентироваться. Сели хочешь, конечно, быть, что называется, «на уровне».
ГИТИС Алла упомянула не случайно. Она студентка этого института, учится на первом курсе и хочет со временем стать настоящим, профессиональным режиссёром эстрады. Все песни, которые звучат в концерте, она ставила сама, находя точное сценическое воплощение, тщательно отбирая пластику — каждый жест, каждый шаг.
Но вот за кулисами становится шумно, в артистическую доносятся звуки начала концерта. Уже шестилетняя Кристина прибежала, сообщить, что начинается первое отделение. Она без устали смотрит все дневные и вечерние концерты и очень «переживает» за свою маму.
Надо уходить, и я так и не успеваю узнать о том, как же сама Алла относится к тому, что конферансье, ведущий концерт, объявляя «выход», называет её «подлинной звездой советской эстрады»…
Да, концерты в Ленинграде Пугачёвой стали несомненно праздником для любителей песни, потому что встречами с яркой индивидуальностью, личностью на эстраде мы не избалованы.
Но сколько времени продлится «звёздный час» исполнительницы, будет зависеть в первую очередь от неё самой. А нам остаётся надеяться, что испытание успехом, которое требует колоссального напряжения не только творческих сил, но и обязательно духовных, нравственных, она выдержит. Потому что стремление и, самое главное, возможности стать подлинной звездой советской эстрады у неё есть.
Н. Некрасова
На снимке: поет Алла Пугачева
Фото П. Маркина
|
|
|
|
